1 декабря 2019
Дар быть щедрой
Я-очень везучий человек. Меня окружает множество щедрых, благородных и самоотверженных людей. Людей, которые выбрали делом своей жизни помощь тем, кто слаб, кто отвержен обществом, тем, кто нуждается в заботе и поддержке. О каждом из них можно рассказать целую историю.
Но я хочу рассказать о другом щедром человеке. Ее зовут Вера, и она моя приемная дочка. Вера очень крутая девчонка. Ей 13 лет, она любит слушать LP и Фредди Меркьюри, не упускает случая похулиганить, очень любит свою семью и своих друзей. Еще у Веры синдром Дауна, поэтому с рождения она была обречена на жизнь в казенных стенах. И жила среди них почти до семи своих лет, пока ее фотография из базы благотворительного фонда "Дети ждут" не попалась мне на глаза. И вот, школа приемных родителей пройдена, документы собраны, и мы, жутко взволнованные, стоим в кабинете директора областного детского дома, которая смотрит на нас довольно скептически:
-Бородавкину? Знаете, девочки не самый подарочный характер. Вы уверены? У нее тяжелая умственная отсталость. Скажу вам честно, она даже не поймет, что ее забрали в семью. Таким детям совершенно все равно, где жить: дома или в интернате.
Читаем медицинскую карту: действительно, тяжелая умственная отсталость, агрессивно настроена к взрослым и детям, негативистически относится к завивающим занятиям.
Приводят Веру. Она взлохмачена после тихого часа, тонкие волосы на голове свалялись, на ней трикотажное зеленое платьице. Она очень маленькая, крошечная для семи лет, очень нескладная, совсем не похожа на чудесную девочку с бантом из базы данных. И она совсем нам не рада. Вера сердито рычит, когда я присаживаюсь перед ней на корточки и пытаюсь заговорить, и прячет руки за спину, когда я пытаюсь дотронуться до нее. Директор смотрит на мои потуги скептически, она совсем не удивлена таким исходом, и, кажется, уверена, что я вот-вот сдамся.
У меня есть последний козырь в рукаве: нехитрое угощение, которым я, чего греха таить, рассчитываю расположить к себе этого маленького сердитого тролля: это пара «Барни» и несколько зеленых яблок, порезанных на дольки. Я достаю их из сумки и осторожно протягиваю Вере, медленно, как напуганному зверьку.
-На, Вера, смотри. Это тебе. Хочешь?
И Вера меняется, будто внутри нее загорается, маленький прожектор. Она улыбается, лопочет что-то, приседает, кивает. Пакетик с яблоками и «Барни» не помещаются в ее маленьких ладонях, поэтому она задирает подол платья и кладет их туда. Второй рукой Вера тянет воспитателя назад, из кабинета, она торопится назад в группу, к своим.
Через несколько минут, договорив с директором, мы идем следом. Мне страшно так, что холодеют пальцы. Во что я, блин, ввязываюсь?
И вот мы заходим в группу. Там Вера, сияя, угощает других детей разломанным «Барки» и дольками яблок. Она очень-очень счастлива. Она предлагает им кусочки, следит, чтобы всем хватило, щедро раздает добавку. И видно, что она совсем не ждет, что кто-то скажет ей «спасибо». Ей просто нравится делиться. Первое собственное угощение, не типовой подарок на Новый Год, не общие сладости, она предпочла не съесть в одиночестве, а отдать тем, кто жил рядом с ней несколько лет, среди них были те, кто обижал Веру и насмехался над ее фамилией, и те, кто дружил с ней. В тот момент, уверена, Вера не видела никакой разницы. Она видела только, вероятно, первую в своей жизни возможность проявить ту щедрость, которой была так одарена от природы, и это доставляло ей куда большую радость, чем возможность съесть угощение.
В общем, Вера давно уже наша дочка. И, знаете, у нее в самом деле, далеко не подарочный характер. Но ей легко прощается упрямство и стремление всегда сделать по-своему, потому что она по-прежнему готова щедро делиться со всеми, кого любит, тем, что ей дорого. И, честное слово, до сих пор меня поражает эта щедрость, которая не угасла когда-то в душе маленького одинокого ребенка.
Но я хочу рассказать о другом щедром человеке. Ее зовут Вера, и она моя приемная дочка. Вера очень крутая девчонка. Ей 13 лет, она любит слушать LP и Фредди Меркьюри, не упускает случая похулиганить, очень любит свою семью и своих друзей. Еще у Веры синдром Дауна, поэтому с рождения она была обречена на жизнь в казенных стенах. И жила среди них почти до семи своих лет, пока ее фотография из базы благотворительного фонда "Дети ждут" не попалась мне на глаза. И вот, школа приемных родителей пройдена, документы собраны, и мы, жутко взволнованные, стоим в кабинете директора областного детского дома, которая смотрит на нас довольно скептически:
-Бородавкину? Знаете, девочки не самый подарочный характер. Вы уверены? У нее тяжелая умственная отсталость. Скажу вам честно, она даже не поймет, что ее забрали в семью. Таким детям совершенно все равно, где жить: дома или в интернате.
Читаем медицинскую карту: действительно, тяжелая умственная отсталость, агрессивно настроена к взрослым и детям, негативистически относится к завивающим занятиям.
Приводят Веру. Она взлохмачена после тихого часа, тонкие волосы на голове свалялись, на ней трикотажное зеленое платьице. Она очень маленькая, крошечная для семи лет, очень нескладная, совсем не похожа на чудесную девочку с бантом из базы данных. И она совсем нам не рада. Вера сердито рычит, когда я присаживаюсь перед ней на корточки и пытаюсь заговорить, и прячет руки за спину, когда я пытаюсь дотронуться до нее. Директор смотрит на мои потуги скептически, она совсем не удивлена таким исходом, и, кажется, уверена, что я вот-вот сдамся.
У меня есть последний козырь в рукаве: нехитрое угощение, которым я, чего греха таить, рассчитываю расположить к себе этого маленького сердитого тролля: это пара «Барни» и несколько зеленых яблок, порезанных на дольки. Я достаю их из сумки и осторожно протягиваю Вере, медленно, как напуганному зверьку.
-На, Вера, смотри. Это тебе. Хочешь?
И Вера меняется, будто внутри нее загорается, маленький прожектор. Она улыбается, лопочет что-то, приседает, кивает. Пакетик с яблоками и «Барни» не помещаются в ее маленьких ладонях, поэтому она задирает подол платья и кладет их туда. Второй рукой Вера тянет воспитателя назад, из кабинета, она торопится назад в группу, к своим.
Через несколько минут, договорив с директором, мы идем следом. Мне страшно так, что холодеют пальцы. Во что я, блин, ввязываюсь?
И вот мы заходим в группу. Там Вера, сияя, угощает других детей разломанным «Барки» и дольками яблок. Она очень-очень счастлива. Она предлагает им кусочки, следит, чтобы всем хватило, щедро раздает добавку. И видно, что она совсем не ждет, что кто-то скажет ей «спасибо». Ей просто нравится делиться. Первое собственное угощение, не типовой подарок на Новый Год, не общие сладости, она предпочла не съесть в одиночестве, а отдать тем, кто жил рядом с ней несколько лет, среди них были те, кто обижал Веру и насмехался над ее фамилией, и те, кто дружил с ней. В тот момент, уверена, Вера не видела никакой разницы. Она видела только, вероятно, первую в своей жизни возможность проявить ту щедрость, которой была так одарена от природы, и это доставляло ей куда большую радость, чем возможность съесть угощение.
В общем, Вера давно уже наша дочка. И, знаете, у нее в самом деле, далеко не подарочный характер. Но ей легко прощается упрямство и стремление всегда сделать по-своему, потому что она по-прежнему готова щедро делиться со всеми, кого любит, тем, что ей дорого. И, честное слово, до сих пор меня поражает эта щедрость, которая не угасла когда-то в душе маленького одинокого ребенка.
